Махаяна и Ваджраяна

А. А. Терентьев

Не касаясь весьма сложного вопроса о происхождении Махаяны, согласимся с наиболее распространенной точкой зрения, что широкое влияние эта ветвь буддизма приобрела в начале н.э., а Ваджраяна выделилась в самостоятельную "колесницу" еще позже, хотя ее элементы прослеживаются уже в палийском каноне. Когда и как именно появились первые тантры Ваджраяны, мы, наверное, никогда не узнаем, так как сокровенные учения буддийской йоги хранились в строгой тайне и само их существование было известно лишь узкому кругу посвященных. Скептическое отношение к возможности реконструировать обстоятельства проповеди ранних тантр высказывал уже в средневековье такой информированный историк буддизма, как Таранатха; ссылаясь на то, что "вначале эти люди (тантристы. – А.Т.) были очень осторожны и хранили тайну. Никто не знал, что они практикуют тайные мантры, пока они действительно ни обретали магических способностей. Лишь когда они обретали такие способности, как левитация или невидимость, становилось понятно, что они адепты мантры. ... И хотя со времени начала распространения Махаяны крия-тантры и чарья-тантры активно изучались, поскольку они практиковались в большой тайне, никому не было известно, кто их изучает"1.
При этом, как бы мы ни трактовали проблему происхождения буддийского тантризма2, нельзя оспорить тот факт, что к концу I тысячелетия н.э. именно Ваджраяна становится доминирующей формой индийского буддизма, в рамках которой создается поразительное многообразие систем религиозной практики, памятников литературы и искусства.
В разные исторические периоды Ваджраяна имела широкое распространение и на Шри Ланка, и в Индонезии, китайская Ваджраяна сохранилась в Японии со времен Кукая (Кобо Дайси, 774-835) – основоположника школы Сингон, но главной твердыней буддийского тантризма после исчезновения этой религии в Индии становится, конечно, Тибет.
Тибетские буддисты остались наиболее богатыми наследниками индийских традиций, сохранив в своем каноне тысячи индийских текстов в тибетском переводе. Многие тексты Ваджраяны сохранились только на тибетском языке, индийские оригиналы были утрачены. Тантры, как и сутры, считаются словом Будды и поэтому включены в бКа'-гйур, первый из двух отделов тибетского буддийского канона, причем если сутр здесь насчитывается 352, то число тантрийских текстов много больше – 749. Тексты тантр наиболее пространно комментируются и обильно дополняются во втором отделе тибетской трипитаки, Тэнгьюре, и в дальнейшем развитии тибетской буддийской литературы удельный вес ваджраянской тематики сохраняется, или даже растет.3
Это становится понятным в свете традиционных тибетских представлений о Ваджраяне как о венце учения Будды. "Святая Дхарма, – пишет составитель тибетского канона Бутон Ринчендуб (1290-1364), – делится на две колесницы, и метод Мантраяны благороднее метода Парамитаяны".4 Бу-стон в данном случае под "святой Дхармой" разумеет Махаяну, "колесницу бодхисаттв", которая подразделяется, согласно традиции, на два направления: парамитаяну – "обычную махаяну", и мантраяну, "колесницу ваджры". Основатель школы тибетского буддизма Гелуг Цонкапа (1357-1419) в своем фундаментальном трактате "Большое руководство к этапам пути тайной мантры" начинал свое объяснение сущности Ваджраяны с популярной цитаты из "Введения к значению тантр высшей йоги"5 Шраддхакаравармы:
"Есть два типа колесниц бодхисаттв: [причинная] колесница уровней и парамит и плодовая колесница тайной мантры. То есть "колесница тайной мантры" – Мантраяна, "плодовая колесница" – Пхалаяна и "колесница ваджры" – Ваджраяна – синонимы "колесницы мантр", именуемой также "колесницей метода".6
Подобные перечни названий Ваджраяны имеются у многих авторитетных авторов, например у Бутона:
"Разные названия тантры – ваджраяна, тайная мантра, колесница плода, питака видьядхар. Подлинное значение этого – ваджра нераздельности двух: мудрости с методом плодовой мантры и метода парамит. Путь здесь проходится ею, и, поскольку она доводит до [обретения состояния] Будды, эта колесница именуется "колесницей ваджры", Ваджраяной."7
"Ваджра – неделима, нерушима, велика. Поэтому именно это – великая колесница, колесница ваджры, сочетающая воедино плод и причину, метод мантры и метод парамиты", – говорится в базовом комментарии на Калачакра-тантру "Вималапрабха."8
В комментарии Ратнакарашанти "Гирлянда цветов. Объяснение Гухьясамаджи" поясняется:
"Относительно названия Ваджраяна. Шесть парамит – то, что включает всякая Махаяна. Все они входят в "метод и мудрость", соединяющиеся в бодхичитте. Эта медитация Ваджрасаттвы и есть ваджра, а поскольку это и ваджра и колесница одновременно, [говорят:] колесница ваджры, колесница мантры".9
"Таким образом, – добавляет Цонкапа, – йога Ваджрасаттвы, нераздельно сливающая метод и мудрость, и есть Ваджраяна".10
Проблемы интерпретации Ваджраяны достаточно подробно обсуждались в ряде монографий. Укажем лишь основные особенности этого учения, выделяемые буддийскими авторитетами. Интересно отметить, что специфика Ваджраяны была предметом оживленных диспутов еще в Тибете, и приведенный ниже список "четырех особенностей Ваджраяны", принятый Бутоном, является далеко не единственным.
Бутон рассматривает специфические характеристики Ваджраяны, исходя из четверостишия Трипитакамалы в его сочинении "Светильник трех методов":

"[Ваджраяна] Мудростью и состраданием обладает большим,
предоставляет высшие разновидности метода,
[включая] низкие обыденные методы, и
[цель] достигается на месте, без перехода [в другую жизнь]".11

Бутон поясняет эти четыре особенности следующим образом:

"Первое.
Бодхисаттвы, практикующие парамиту, приступив к практике Даяния и прочих [парамит], весьма очищаются, благодаря вхождению в Праджняпарамиту посредством полного очищения "дающего, даваемого и плода Даяния", однако они включаются [лишь] во внешнее даяние и, поскольку способности невелики, – очень долго совершают накопление [необходимой суммы добродетельных заслуг].
Бодхисаттвы же, практикующие тайную мантру, видят, что, каким бы методом они ни выполняли парамиту Даяния и прочие [парамиты], – хотя и ставят это во главу угла, тут же, в один момент не могут совершить все желаемое – и понимают, что в Парамита[яне] этой [возможности] нет, что ее метод ниже. [Они] ищут высший метод, и... породив сострадание к бесконечному множеству существ, практикуют самадхи мудрости.
Те из них, кто, благодаря нерушимости своего намерения и непрерывности созерцания, кладет конец мыслям, которые следовало отбросить, – уподобляются "чинтамани", исполняющему все желания существ, и поэтому, выдвигая на передний план метод Даяния и прочих [парамит], обычно следующий первым и [быстро] завершают парамиту Даяния.
Они же троякую Нравственность, действуя на благо существ, реализуют ...Терпение, ...Усердие, ...Самадхи, ...Мудрость – [т.е.] полностью реализуют шесть парамит.
Поэтому их мудрость и сострадание – выше.

Второе.

"Из множества средств для осуществления
блага всех существ мудрые высшим
считают четвертый способ [Ваджраяну. – А.Т.]",

– рек Учитель существ.

Прочие способы трудны... не все способны практиковать их... Мантру же легко осуществлять всем. ...Познав, что все осуществляется через страсть и прочие клеши, постигают [соответствующего] Владыку их рода.12 Например, при сильном сладострастии – порождают Амитабху; сделав ему подношение, прочитав мантру и выполнив мудру, в самадхи входят способом великой страсти и сами отбрасывают все [подлежащие отбрасыванию – А.Т.] мысли в особом блаженном сострадании.
Таким же образом... держась ваджрного самадхи... поступают с заблуждением и всеми прочими состояниями психики.

Третье.

"Если кто-то что захочет, – пусть берет без колебаний:
обретая и осуществляя желаемое, достигают святой цели."

Ежели некто что-то захочет для себя... то, исполняя это желание, именно этим приятным способом он обретает Пробуждение. <...>

Четвертое.
Поскольку шраваки не знают метода татхаты, их способности малы. Практикующие [лишь] парамиту ошибаются в методе, поэтому способности имеют средние. Последователи тайной мантры в целом безошибочны в методе, поэтому способности имеют острые. По этой причине они способны заложить основы буддства [в этой жизни] и мудрым методом даже других существ, что бы они ни совершили, оградить от попадания [после смерти] в дурные участи.
По этим четырем [особенностям] Мантраяна особенно возвышенна".13
Существуют и другие перечни достоинств Ваджраяны по сравнению с Парамитаяной. Например, один из иерархов тибетской школы Сакья, Сонам цемо (1142-1216) формулировал их следующим образом:
"Есть три специфические особенности "необычной махаяны" (т.е. тантры, сравнительно с "обычной махаяной" – Парамитаяной. – А.Т.): суть необычного пути; особенности возвышенного способа прохождения этого необычного пути; особая его возвышенность...
Особенностей возвышенного способа, благодаря следованию учению Махаяны о недвойственности пустоты и сострадания при равном [отношении] к сансаре и нирване, четыре: (1) благородная особенность метода – отход от страданий, (2) непривязанность к сансаре, (3) вступление в буддийскую колесницу метода освобождения, (4) освободиться – не единственное желание."14
Такого рода перечней существуют десятки. Мы остановимся еще лишь на одном из принципов разграничения Махаяны и Ваджраяны в плане метода, поскольку он уже стал известен в европейской литературе, а именно: использовании на духовном пути страсти или отказе от нее. Некоторые привыкли думать, что первое характерно для Ваджраяны, второе же – для Парамитаяны. Так, Э.Конзе, например, писал, что тантрики стремятся к двум целям – и к просветлению, и к успеху в мирской жизни.15
Его Святейшество Далай-лама XIV справедливо указывает, что "это мнение неверно, так как и Парамитаяна и Мантраяна применяют методы продвижения по Пути без оставления желаний, но также в обеих есть способы продвижения с оставлением желаний. В сутрах говорится, что как городские отбросы полезны для поля крестьянина, выращивающего сахарный тростник и знающего, как использовать навоз, так клеши-аффектанты могут быть полезны на Пути. Если знать, как использовать аффектанты для блага других, – с их помощью можно развить множество заслуг, и в этом смысле нет однозначного [требования] избегать желаний, хотя, с точки зрения сущности аффектантов, они и должны быть в действительности отброшены.
...Так и в практике мантры, в соответствии с временем и ситуацией, бодхисаттвы используют аффектанты. ...Но, если бы для практики мантры было бы необходимо не оставлять желание и ненависть, – было бы невозможно стать Буддой на пути мантры".16
Наиболее убедительно и отчетливо разграничение Ваджраяны и Парамитаяны, как кажется, провел Чже Цонкапа, указавший, что специфика тантры – в особом методе, ускоряющем обретение второго из "двух тел Будды" – то есть "тела формы".17
Оба тела необходимы для реализации состояния Будды, но если первое из них – "тело истины" (Дхармакая) (Ступа – символ Дхармакаи) достигается в обеих колесницах одинаково, "глубоким" методом Праджняпарамиты, то для обретения "тела формы" лишь Мантраяна имеет эффективное средство – йогу "божественных форм". "Широкий" метод Парамитаяны также приводит к этой цели, но за безмерно большее время, бессчетное множество воплощений. С помощью "йоги божеств", утверждается в тантре, эта же цель может быть реализована много быстрее – за одну жизнь или даже в считанные годы.
Все остальные попытки различения этих колесниц – по способностям учеников и т.п. – Чже Цонкапа считает неосновательными и подвергает убедительной критике.
Сущность метода буддийской тантры уже рассматривалась рядом современных исследователей. Не касаясь этого вопроса, выходящего за рамки наших задач, подведем итоги краткому экскурсу в проблему места Ваджраяны в системе буддизма Махаяны.
Согласно традиции индо-тибетского буддизма, Махаяна имеет два равноправных отдела – Колесницу парамит и Колесницу тайной мантры, Ваджраяну. Поздние индийские и все тибетские авторы единодушно считают Ваджраяну наиболее эффективным методом достижения Прозрения, венцом буддийского учения. Поэтому влияние Ваджраяны оказалось доминирующим в ареале распространения Северного буддизма, в значительной мере определило характер буддийской литературы и искусства.

1	Taranatha's Geschichte des Buddhismus in Indien Tib. Text herausgegeben von A.Schiefner. St.Petersburg, 1868. S. 82, ii, 15. Engl. trans. in: D.Snellgrove. Indo-Tibetan Buddhism. Boston: Shambhala, 1987. P. 122. А.Вэйман предполагает, что период строгой тайны продолжался вплоть до восьмого века н.э., когда появились первые подписанные комментарии на тантры (Wayman. A. Yoga of the Guhyasamajatantra. Samuel Weiser, Inc., New York, 1980. P. 53), но нельзя забывать, что нам все-таки известно начало "земной" истории целого ряда важных тантр, которые были "принесены" из разных чистых земель, таких как Удияна или Шамбала, известными историческими личностями. Таранатха, например, напоминает, что "Шри Сараха принес Буддакапала-тантру (N 424 – здесь и далее номера канонических текстов будут указываться по последнему американскому изданию канона Тартанга Тулку, базирующемуся на дергеском издании XVIII века. Guide to the Nyingma Edition of the sDe-dge bKa'-'gyur/bsTan-'gyur/ Ed. by Tarthang Tulku. California: Dharma Publishing, 1983, Vols. 1, 2. – Пользуюсь случаем принести искреннюю благодарность Тартангу Тулку Ринпоче, подарившему мне эту бесценную книгу. – Нумерация текстов в этом каталоге соответствует нумерации дергеского издания в каталоге Тохоку – Ui, Hakuju, Munetada Suzuki, Yensho Kanakura, and Todan Tade. A Complete Catalogue of the Tibetan Buddhist Canon, Bkah-hgyur and Bstan-hgyur. Sendai: Tohoku Imperial University Library, 1934 – за исключением литерных номеров и номеров после N 4466, обозначающих тексты, отсутствовавшие в дергеском издании), Луипа – Йогинисанчарья-тантру (N 375), Камбала и Падмаваджра – Хеваджра-тантру (417, 418), Кришнечарин – Сампутатилаку (N 1197), Лалитаваджра – три раздела Кришнаямари-тантры (N 469), Гамбхираваджра – Ваджра-амриту (N 435), Куккури – Махамайю (N 425), Пито – Калачакру (N 362)" (Taranatha's Geschichte des Buddhismus in Indien. Aus tibetischen uebersetzt von Anton Schiefner. St.Petersburg, 1869. S. 275).
2	Множество разнообразных суждений по этому поводу может быть сведено к двум основным позициям. Суть первой состоит в том, что древние тантрийские культы Индии были преобразованы и переосмыслены для целей буддизма; вторая же претендует на самостоятельность, независимость и даже приоритет буддийского тантризма. Первая из этих точек зрения в последнее время наиболее обстоятельно была обоснована Д. Снеллгровом (Indo-Tibetan Buddhism. P. 117 etc), вторую же страстно проповедует не менее выдающийся исследователь и адепт Ваджраяны Г.Гюнтер (см., например: Guenther Herbert V. The Tantric View of Life. Berkeley and London: Shambhala. 1972. P. 1-3, ff.; Idem. Vajrayana Buddhism and Modern Man. – "One Vehicle", 1984. P. 27).
3	Д.Снеллгров отмечает, что в Кагьюре имеется всего 22 тома тантр, т.е. 1/5 всего объема текстов, в Тэнгьюре доля этого раздела уже существенно увеличивается, захватывая 86 томов из 223. См. Snellgrove D. The Hevajra Tantra: A Critical Study. L.: Oxford Univ. Press. 1959, Part I. P. 4.
4	Bu-ston Rin-chen-grub. bDe-mchog sbyi rnam don gsal zhes bya ba// The collected Works of Bu-ston/ Ed. by L. Chandra. New Delhi, 1966. Part. 6 (CHA). f. Ib. (Sata-Pitaka Series; Vol. 46) Мнение Бутона и многих других авторов о превосходстве Ваджраяны обычно опирается на популярную цитату из "Найятраяпрадипы" Трипитакамалы (N 3707): "Особо превосходна Мантраяна – поскольку сильны и способны практиканты, поскольку методы легки и разнородны, поскольку не затемнено единство смысла." Это четверостишие цитируется Бутоном в его "Истории буддизма", в Хеваджра-тантре, в "Таттваратнавали" Адваяваджры (т.е. Майтрипы) и в других источниках (См.: Bu-ston. History of Buddhism /Tr. from Tibetan by E.Obermiller. Heidelberg, 1931. P. 40; Snellgrove D. The Hevajra Tantra... P. 40; Advayavajrasamgraha/ Ed. by M.H.Shastri. Baroda, 1927. P. 21. (GOS; Vol. 60)
5	Tsong-kha-pa. The Great Exposition of Secret Mantra /Tr. and ed. by j. Hopkins as "Tantra in Tibet". Introd. by Dalai Lama. London: George Allen & Unwin, 1977. P. 105.
6	Sraddhakaravarman. Yoganuttaratantrarthavatarasamgraha. (No 3713).
7	Bu-ston Rin-chen grub. bDe-mchog... F. 15a. D.Snellgrove (Indo-Tibetan Buddhism. P. 130) считает, что термин Ваджраяна в этом ряду синонимов является итоговым термином, характеризующим именно зрелую форму буддийского тантризма, однако текстуально свою точку зрения он не подтверждает.
8	Цит. по: Bu-ston& Op cit., f. 15а.
9	Kusumanjariguhyasamajanibandha (No 1851). См.: Tsong-kha-pa. The Great Exposition... P. 108.
10	Там же.
11	Nayatrayapradipa (No 3707). См.: Bu-ston Rin-chen-grub. Op. cit. F. 3a.
12	О термине "Владыка рода" см., например: Lessing F.D. & Wayman A. Introduction to the Buddhist Tantric Systems. Delhi: Motilal Banarsidass. 1978. P. 103 ff.
13	Bu-ston Rin-chen-grub. Op. cit. F. 1b-4b (2-8).
14	gNas lnga rig pa'i pandita chen po zhes yongs su grags pa'i slob dpon rin po che bSod rnams rtse mo'i gsung rab glegs bum dang po las rgyud sde spyi rnam par gzhag pa bzhugs so (Sa-skya bka'-'bum; Vol. GA), P. 5b ff. (Тибетский фонд ЛФ ИВ АН СССР, Инв. N В 7536).
15	Conze. E. Der Buddhismus. Stuttgart, 1977. S. 168.
16	Tsong-kha-pa. Op. cit. Introd. P. 72-74.
17	Tsong-ka-pa. Op. cit. P. 105. Обычно говорят о "трех телах Будды": 1) Тело истины – Дхармакая, 2) Тело блаженства – Самбхогакая и 3) Тело явленное – Нирманакая. Два последних обычно объединяются названием "Тело формы" (Рупакая), и тогда остается двойка тел – Дхармакая и Рупакая.

Copyright © Буддизм России 2004. Все права защищены. www.BuddhismOfRussia.ru